Смотреть онлайн: Похороните меня за плинтусом

Режиссер — профессия крайне неоднородная. Кадры поступают из разных областей. Советский кинематограф зачастую переплавлял физиков в лириков. Нынешняя действительность переиначила последних в маркетологов, дискредитировав само понятие «режиссер». Ибо, как известно, где появляются большие деньги, искусство имеет минимальные шансы на выживание.




Сергей Снежкин на заре 90-х снявший блистательного «Невозвращенца», затем надолго пропал из вида критиков, изредка выпуская на экраны «мыльную» продукцию для показа в прайм-тайм на выходных. Его последняя лента «Похороните меня за плинтусом» попавшая в конкурс юбилейного Кинотавра вызвала небывалый ажиотаж среди простого зрителя. Дополнительным козырем стал тот факт, что фильм являлся экранизацией популярной среди населения одноименной книги Павла Санаева, в свое время номинировавшейся на престижную литературную премию «Букер». Санаев, ныне со скоростью света клепающий «гламурноневменяемо-клюквенные» боевики, в книге, по сути, расписал свое нелегкое детство в актерской семье. Разумеется, пройти мимо столь лакомого кусочка продюсеры не могли себе позволить. С точки зрения маркетинга все было рассчитано предельно грамотно — читавшие книгу непременно пойдут в кинотеатры, а те, кто книгу не читал, сходят, а потом сравнят с первоисточником. Но в итоге у Снежкина вышло такое, что у Чехова описывалось примерно так — некрасивой женщине можно сделать комплимент за ее необычайно выразительные глаза.




Серая картинка, небрежно подобранные декорации — с помощью этих нехитрых приемов съемочная группа обозначает время действия — начало-середина 80-х. Отчаянно тянет одеяло на себя Светлана Крючкова в роли монструозной бабушки, порой переигрывая до полной невменяемости. Раздражает, похоже, поставивший себе задачу перекричать на площадке именитую партнершу, Саша Дробитько (также часто уходящий в эмоциональное пике). И невыразительными серыми пятнами на их фоне почти теряются Александр Петренко, Мария Шукшина и Константин Воробьев. Снежкин, сделавший ставку на конфликт матери и дочери, крупно просчитался. Во-первых, он изначально раздал двум хорошим актрисам совершенно разные по глубине роли, не позаботившись их уравновесить. А во-вторых, временами режиссер совсем забывал об актерах, заставляя последних играть согласно интуиции, что не всегда хорошо отражалось на качестве работы. В итоге получился замечательный разноголосый хор невпопад. Впрочем, такая забывчивость Снежкина обусловлена тем фактом, что помимо полного метра режиссер одно время подвизался на съемке сериалов. А в подобных проектах такими мелочами, как актерская игра не принято особо заморачиваться.




Ключевую фразу, раскрывающую всю нехитрую мораль санаевской прозы, сценарист вставляет почему-то в середину картины, отчего диссонанс между книгой и фильмом усиливается. Постоянные крики грозной бабушки, перемежающиеся матерными вставками и угрозами убить внука вообще выглядят оторванными от общего книжного контекста. То, что Санаев неплохо обыгрывал в своей прозе, на экран переносится жалкими обрывками. Поэтому понять негодования писателя вполне можно.




Впрочем, здесь найдется оправдание и для режиссера. Идеальную для сериала книгу Снежкину пришлось втиснуть в узкий формат полнометражного фильма. Поэтому приходилось нещадно резать, вырывать целые куски, безжалостно кромсать. Немного спасает создателей картины монолог Крючковой, случившийся ближе к концу фильма. Кажется, что на эти несколько минут, вся съемочная площадка внимательно следит за преобразившейся актрисой. Она, словно и не было долгого забвения, среди выстиранных детских распашонок и грязной кухни, занимаясь обыденными вещами, показывает всем собравшимся настоящий класс советской актерской школы. В этот момент хочется простить Снежкину всего сценарные и режиссерские ляпы, а Санаева поблагодарить за созданный книжный образ.




На этом все хорошее заканчивается. Увиденный глазами ребенка конфликт властной матери и ее слабохарактерной дочери, рвущих мальчика буквально на части, на экране появляется вскользь, как бы невзначай. Вместо этого предстает убогое сериальное клише — обо всех понемногу со стороны.




Снежкин и здесь снимает с оглядкой на свои предыдущие работы. Последняя сцена, в идеале должная послужить апофеозом, заканчивается пшиком. Помпезные похороны бабушки, оборачиваются казусом. Поскольку коронная фраза «Похороните мня за плинтусом» давно уже использована, мальчик заученно и явно не к месту произносит небольшой спитч о том, в каких томах Горького покойница прятала свои деньги. А поскольку на экране идет 1983 год (это разглядят особо внимательные зрители), то возникает невольная ассоциация с похоронами Брежнева, когда гроб с телом генсека под взорами толпы и включенными микрофонами громко уронили в могилу. Учитывая тот факт, что именно Снежкин и снимал эпохалку «Брежнев», то ассоциации становятся более устойчивыми.




Впрочем, времени всегда положено расставлять все на свои места. Случись экранизация книги в конце прошлого века, когда Санаев еще не пришел окончательно в режиссуру, критиковать картину Снежкина было вроде бы верным решением. Но взирая на последующие труды первого, экранизация второго смотрится сейчас вполне уместно. Две бабочки-однодневки, ставшие впоследствии маркетологами, удачно нашли друг друга. А пенять на ровное зеркало как-то не с руки теперь обоим.